1970-е, 1980-е

Для начала, к 1973 г. Сурен закончил Московское высшее художественно-промышленное училище им. Строганова как мастер художественного стекла. Но со стеклом никогда не работал: легко, будто дыша, сразу принялся за живопись. Самую первую работу написал в качестве подарка другу и тут же понял – вот оно! То, чем стоит заниматься! Занялся рисованием еще в армии, в 1974 году. Год службы дался нелегко: за границей ждала жена, гражданка Швеции, и все документы для отъезда уже были поданы до призыва. Но… Вместо сборов на ПМЖ пришлось год осваивать армейский режим. Единственной отдушиной стал захваченный с собой журнал путешествий, «National Geographic». А после армии художник яростно и с удовольствием погрузился в творчество. Живописные работы рождались легко, по его собственному выражению «будто текли изнутри» и Сурен быстро и без труда влился в уже хорошо знакомый ему с детства круг московских художников – теперь уже как яркий и самобытный автор, чьи работы обращали на себя внимание.

В период примерно с 1979 по конец 1980-х его полотна транслировали то особое настроение, которое свойственно произведениям метафизиков в духе Де Кирико или же сюрреалистов – в стиле Магритта. В работах этого времени особое место занимает пустота – густая, вяжущая, будто поглощающая звуки и сковывающая движение. Буквально физически ощущаются тишина и одиночество («Машина в поле. Северная Дакота», «Рыбак. Причал в Сан-Франциско», «Старая шкода, фьорд, Норвегия»). Даже там, где движение предполагалось, персонажи замерли навеки в нелепых позах, в своих городах, на улицах и в кабинетах – будто застигнутые врасплох таинственным катаклизмом («В Париже», «Красная дорожка», «Заброшенный особняк»). Минимум выверенных деталей и их абсурдное сочетание раскрывали сюрреальность советского бытия («Лампочка Ильича», «Лошадка», «Сервелат» и др.).

Ближе к концу 1970-х эта образность постепенно сочетается с иной – более плакатной, можно сказать «дизайнерской» («Таблетка»), невероятно яркой и энергичной. Уже в произведениях тех лет ощущается тяготение к абстрагированию форм: автор все более уходит от конкретики предметного мира. Сначала через свободный, несколько «поп-артистский» ход («Белая лестница», «Кошки, рыбки»), а затем – через чистую абстракцию (« Сидящий продавец», «Площадь Джемаа аль-Фна, ночной рынок, Марракеш»).